Вот чем хороша аэрофобия - каждое благополучное приземление проживаешь в смятении как огромный, роскошный, незаслуженный подарок судьбы, а банальное повседневное существование - как неистовое счастье. Крайне детривиализует восприятие. Каждый такой опыт - пограничный.

Смею надеяться на то, что завтра (Господи Боже, уже завтра) мне этот подарок всё- ( Read more... )

Поздно вставать хорошо и правильно (помимо удовольствия от процесса, которое даже не обсуждается, ибо аксиоматично) ещё и потому, что просыпаешься со жгучим чувством стыда и вины, которое очень властно побуждает тебя работать и не отвлекаться.

…но ведь в самом деле: раз в Прагу в этом сентябре - как и в прошлом году, однако тенденция - не ехать, значит - и не отдираться от неё потом через неделю-другую, вечно думая ту вечную мысль, что в каждом таком возвращении есть что-то невозвратное, с каждым невозвратность всё более и более нарастает. Что это - часть меня, отсекаемая на протяжении ( Read more... )

Годы подряд сентябрь был месяцем Праги, отработки эмоционального, да и практического ритуала возвращения - и очередного упражнения в разлуке, затвердевания в ней, если можно затвердеть в жгучем (можно). Теперь это месяц воздержания от Праги, умения обходиться без неё и рассматривания с далёкой внутренней стороны и её, и себя в ней. Как сказала я ( Read more... )

Владимир Ермолаев "Движение на закат" [электронная рукопись]:

"Камю: «Все, что побуждает человека работать и действовать, использует надежду. Поэтому единственная мысль, свободная ото лжи, - это мысль бесплодная».

А единственная согласуемая с безнадежностью форма - это фрагментарное письмо. Случайная книга.Как это мне понятно, свойственно и ( Read more... )

Вот чем хороши неподъемлемые работы (взятые на себя по дурости, но это уже другой вопрос; может же быть и дурость обращена на конструктивные цели): после них едва ли не любые другие кажутся лёгкими и вообще существенно снижается (разрушительный) драматизм в отношениях с ними.